 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Вид экспозиции выставки <Выбирая дистанцию: спекуляции, фейки, прогнозы в эпоху коронацена>. Музей современного искусства <Гараж>, Москва. 2021
Фото: Иван Ерофеев, Юрий Пальмин
© Музей современного искусства <Гараж>
Assuming Distance: Speculations, Fakes, and Predictions in the Age of the Coronacene, installation view, Garage Museum of Contemporary Art, Moscow, 2021
Photo: Ivan Erofeev, Yuri Palmin
© Garage Museum of Contemporary Art
Фото: Иван Ерофеев, Юрий Пальмин
© Музей современного искусства <Гараж>
Assuming Distance: Speculations, Fakes, and Predictions in the Age of the Coronacene, installation view, Garage Museum of Contemporary Art, Moscow, 2021
Photo: Ivan Erofeev, Yuri Palmin
© Garage Museum of Contemporary Art
КОНСТРУКТОР ДЛЯ ДЭВИДА ЮМА \ CONSTRUCTION SET FOR DAVID HUME
<Конструктор для Дэвида Юма> появляется на выставке дважды. В первый раз - в виде мультимедийной инсталляции, объединяющей 24 башни-скульптуры в символический круг на сакральном золотом основании. Помещенные под стеклян-ные колпаки в духе кунсткамеры или кабинета редкостей эти хрупкие башни, стоически предоставленные создателями будущему превращению в руину, на деле состоят из множе-ства случайных вещей, которые нагромоздились друг на друга и стали ассамбляжем/произведением, отсылающим к мифо-логическому прообразу Вавилонской башни. Как всякий <возвышенный> объект, они устанавливают дистанцию: физи-чески - защищая себя от случайного вторжения изгородью из голых веток, и интеллектуально - ускользая от быстрого понимания и дешифровки. Над центром золотого круга под-вешен странный, уже совсем недоступный объект - <кaрмушка>, одновременно кормушка и храм.
Собранная из накопленных годами элементов инсталляция-конструктор развивает традицию хидеоизма - направления, открытого дуэтом МишМаш в 2018 году. Хидеоизм (от англ. hideous, безобразный) как эстетический принцип выступает против проектной, чистой красоты, против паттерна и канона в пользу случайного, другого и разного, где новые смыслы пробиваются, как трава в асфальте, в органике городской среды, понятой как <синергия архитектора, климата, двор-ника, вандала, прохожего, случая, наслоения, истории>. В этих неочевидных, причудливых и абсурдных соединениях прочного и эфемерного рождается новая изысканно-жуткая красота - прихотливая и уродливая, невзрачная и патетиче-ская, открытая необъяснимости мира по ту сторону причинно-следственных связей.
Екатерина Лазарева
Собранная из накопленных годами элементов инсталляция-конструктор развивает традицию хидеоизма - направления, открытого дуэтом МишМаш в 2018 году. Хидеоизм (от англ. hideous, безобразный) как эстетический принцип выступает против проектной, чистой красоты, против паттерна и канона в пользу случайного, другого и разного, где новые смыслы пробиваются, как трава в асфальте, в органике городской среды, понятой как <синергия архитектора, климата, двор-ника, вандала, прохожего, случая, наслоения, истории>. В этих неочевидных, причудливых и абсурдных соединениях прочного и эфемерного рождается новая изысканно-жуткая красота - прихотливая и уродливая, невзрачная и патетиче-ская, открытая необъяснимости мира по ту сторону причинно-следственных связей.
Екатерина Лазарева
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Вторая часть <Конструктора для Дэвида Юма> представлена серией из 24 акварельных портретов башен, которые посети-тели ранее видели в инсталляции. Графические листы в духе анатомического атласа словно поясняют, как в детской песне, <из чего же> сделаны башни, и приоткрывают зрителю жизнь и творчество дуэта МишМаш. Сохраненные на память, из жа-лости или про запас ничтожные предметики и раритеты ока-зываются, в частности, деталями предыдущих работ, а их экологический апсайкл выворачивает наизнанку принцип пользы - они пригодились, превратившись в произведение искусства, навсегда выскочив из утилитарного мира. С помо-щью генератора названий эти абсурдные соединения обрели имена, напоминающие о традиции московского концептуа-лизма - <Неловкое восстание>, <Подлая схема>, <Сообщник заблуждений> и т. п. Сомнительный статус этих портретов - то ли предварительного эскиза для башен-скульптур, то ли последующей документации, - а также их экспозици-онная дистанция с инсталляцией создают пространственно-временное напряжение.
Одним из ключей к пониманию замысла художников оказы-вается философия Дэвида Юма, едва не разрушившая фило-софию в целом. Последовательный эмпирик, Юм полагал, что ничто нельзя познать путем опыта и наблюдения, поскольку последовательность явлений не обнаруживает доступной на-шему наблюдению связи, и лишь предыдущий опыт и привычка внушают нашему воображению причинно-следственные отно-шения между явлениями. По словам художников, <все умст-венные конструкции, которые мы, люди, производим, это под-бор и подгонка друг к другу элементов - нашей эрудиции, воспитания, гормонального баланса, опыта, съеденного за обедом, количества сна, прочитанной книги, набора друзей в "Фейсбуке", тайных желаний и т. д. Мы громоздим элементы один на другой, пытаясь построить картину мира, подобно тому как раньше для этого громоздили слона на черепаху>. Наблюдения за событиями последнего года особенно ясно по-казывают, как мало значат наши представления о реальности и будущем, которое, по мысли Юма, исключительно из при-вычки мыслится нам вытекающим из прошлого.
Екатерина Лазарева
Одним из ключей к пониманию замысла художников оказы-вается философия Дэвида Юма, едва не разрушившая фило-софию в целом. Последовательный эмпирик, Юм полагал, что ничто нельзя познать путем опыта и наблюдения, поскольку последовательность явлений не обнаруживает доступной на-шему наблюдению связи, и лишь предыдущий опыт и привычка внушают нашему воображению причинно-следственные отно-шения между явлениями. По словам художников, <все умст-венные конструкции, которые мы, люди, производим, это под-бор и подгонка друг к другу элементов - нашей эрудиции, воспитания, гормонального баланса, опыта, съеденного за обедом, количества сна, прочитанной книги, набора друзей в "Фейсбуке", тайных желаний и т. д. Мы громоздим элементы один на другой, пытаясь построить картину мира, подобно тому как раньше для этого громоздили слона на черепаху>. Наблюдения за событиями последнего года особенно ясно по-казывают, как мало значат наши представления о реальности и будущем, которое, по мысли Юма, исключительно из при-вычки мыслится нам вытекающим из прошлого.
Екатерина Лазарева
Серия из 24 рисунков. Бумага, акварель, тушь
29,7?21 см
A series of 24 drawings. Paper, watercolor, ink
29.7 x 21 cm
29,7?21 см
A series of 24 drawings. Paper, watercolor, ink
29.7 x 21 cm
Реальность стала особенно изощренно показывать нам, как мало значат наши о ней предположения и прогнозы. Все умственные конструкции которые мы производим, это подбор и подгонка друг к другу элементов - нашей эрудиции, воспитания, гормонального баланса, опыта, съеденного за обедом,
количества сна, прочитанной книги, набора друзей в фэйсбуке, тайных желаний и т.д. Мы громоздим элементы один на другой пытаясь построить картину мира, подобно тому как раньше для этого громоздили слона на черепаху. Эту мысль так или иначе сфорумулировал и Платон, и Дэвид Юм. Только в отличии от Платона Юм никакого выхода из пещеры не предполагает - все что мы знаем, говорит он, это просто последовательность наблюдаемых действий, а не причинно следственная связь.
Мы сделали 24 Башни из случайных, накопленных годами элементов, находя между ними субъективные формальные, тактильные или абсурдные связи. Иногда довольно грубо оставляя места соединения, делая клей заметным элементом постройки. Элементы вечные - как железо, и подверженные тлению и рас-
паду - как цветы, таблетки, жидкости - все насильно соединено в изысканно-жуткие Башни, и через некотрое время они неизбежно распадутся на элементы.
К каждой Башне прилагается портрет акварелью, напоминающий лист из научного атласа, где каждый элемент ее составляющий кратко прокомментирован - откуда он взялся. Эти иллюстрации восполняют потребность человека в объяснении, или хотя бы его подобии, и образуют новый нарратив, когда
истории предметов соединяются (или нет) в сюжет. Каждая Башня имеет значительное название - созданное с помощью генератора названий.
количества сна, прочитанной книги, набора друзей в фэйсбуке, тайных желаний и т.д. Мы громоздим элементы один на другой пытаясь построить картину мира, подобно тому как раньше для этого громоздили слона на черепаху. Эту мысль так или иначе сфорумулировал и Платон, и Дэвид Юм. Только в отличии от Платона Юм никакого выхода из пещеры не предполагает - все что мы знаем, говорит он, это просто последовательность наблюдаемых действий, а не причинно следственная связь.
Мы сделали 24 Башни из случайных, накопленных годами элементов, находя между ними субъективные формальные, тактильные или абсурдные связи. Иногда довольно грубо оставляя места соединения, делая клей заметным элементом постройки. Элементы вечные - как железо, и подверженные тлению и рас-
паду - как цветы, таблетки, жидкости - все насильно соединено в изысканно-жуткие Башни, и через некотрое время они неизбежно распадутся на элементы.
К каждой Башне прилагается портрет акварелью, напоминающий лист из научного атласа, где каждый элемент ее составляющий кратко прокомментирован - откуда он взялся. Эти иллюстрации восполняют потребность человека в объяснении, или хотя бы его подобии, и образуют новый нарратив, когда
истории предметов соединяются (или нет) в сюжет. Каждая Башня имеет значительное название - созданное с помощью генератора названий.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Construction Set for David Hume features twice in the exhibition. The first part is a multimedia installation that brings together 24 tower sculptures in a symbolic circle on a sacred gold base. Placed under glass domes as if in a cabinet of curiosities, these fragile towers, stoically presented by their creators for future transformation into ruins, in fact consist of random objects that have been piled on top of each other to become assemblages, referencing the mythological prototype of the Tower of Babel. Like any "sublime" object, they establish distance, both physical -
protecting themselves from accidental intrusion with a hedge of bare branches-and intellectual-by eluding rapid comprehension and deciphering. Above the center of the gold circle is suspended an odd, completely inaccessible object. It is a karmushka, a play on the Russian word for feeder (kormushka) and karma. The installation is assembled from elements accumulated over a number of years and develops the tradition of hideoism, a movement discovered by the MishMash duo in 2018. Originating from the word "hideous," as an aesthetic principle hideoism opposes designed, sterile beauty, rejecting pattern and canon in favor of the random, other, and different. Here, new meanings appear like grass growing through the asphalt, in the organics of the urban environment, which can be understood as "the synergy of architect, climate, janitor, vandal, passer-by, incident, layering, and history." In these unobvious, bizarre, and absurd combinations of the durable and the ephemeral, a new, exquisitely uncanny beauty is born: whimsical and ugly, nondescript and emotional, open to the inexplicability of the world beyond cause-and-effect relationships.
Ekaterina Lazareva
protecting themselves from accidental intrusion with a hedge of bare branches-and intellectual-by eluding rapid comprehension and deciphering. Above the center of the gold circle is suspended an odd, completely inaccessible object. It is a karmushka, a play on the Russian word for feeder (kormushka) and karma. The installation is assembled from elements accumulated over a number of years and develops the tradition of hideoism, a movement discovered by the MishMash duo in 2018. Originating from the word "hideous," as an aesthetic principle hideoism opposes designed, sterile beauty, rejecting pattern and canon in favor of the random, other, and different. Here, new meanings appear like grass growing through the asphalt, in the organics of the urban environment, which can be understood as "the synergy of architect, climate, janitor, vandal, passer-by, incident, layering, and history." In these unobvious, bizarre, and absurd combinations of the durable and the ephemeral, a new, exquisitely uncanny beauty is born: whimsical and ugly, nondescript and emotional, open to the inexplicability of the world beyond cause-and-effect relationships.
Ekaterina Lazareva
Part two of Construction Set for David Hume comprises a series of 24 watercolor portraits of the towers seen by visitors in the installation. Executed like drawings in an anatomical atlas, they seem to explain what the towers are made of, while also revealing to the viewer the life and work of the MishMash duo. These minor objects and rarities, preserved as keepsakes out of pity or for future use, are elements of previous artworks, their ecological upcycling turning the principle of benefit inside out: they came in handy after they became works of art, having forever departed the utilitarian world. With the help of a name generator, these absurd combinations acquired titles reminiscent of the Moscow conceptualist tradition, such as Awkward Uprising, Vile Scheme, and Accomplice of Delusions. The portraits' dubious status-are they preliminary sketches for the tower sculptures or subsequent documentation thereof-and their expositional distance from the installation create a spatiotemporal tension. One of the keys to understanding the artists' concept is the philosophy of David Hume, which almost destroyed philosophy as such. A consistent empiricist, Hume believed that nothing can be cognized through experience and observation, since the sequence of phenomena does not reveal a connection accessible to our observation abilities, and only previous experience and habit inform our imagination regarding cause-and-effect relationships between things. According to the artists, "all the mental constructions that we humans produce involve the selection of elements and their adjustment to each other-our erudition, education, hormonal balance, experience, what we ate for dinner, how much we slept, the book we read, our Facebook friends, secret desires, etc. We
are piling elements one on top of another to try to build a picture of the world, just as previously we used to put an elephant on top of a turtle with the same purpose." Observations of last year's events have shown how little our assumptions about reality really mean, and how our forecasts for the future are accidental because they are based, as Hume had it, on the habit of conceiving the future through thoughts arising from the past.
Ekaterina Lazareva
are piling elements one on top of another to try to build a picture of the world, just as previously we used to put an elephant on top of a turtle with the same purpose." Observations of last year's events have shown how little our assumptions about reality really mean, and how our forecasts for the future are accidental because they are based, as Hume had it, on the habit of conceiving the future through thoughts arising from the past.
Ekaterina Lazareva
Reality has become especially sophisticated to show us how little our assumptions and forecasts about it mean. All mental constructs that we produce are the selection and adjustment of elements to each other - our erudition, upbringing, hormonal balance, experience, what we ate at lunch, the amount of sleep, the book we've read, the set of friends on Facebook, our secret desires, etc. We pile the elements one on top of the other trying to build a picture of the world, just as before our times people used to pile an elephant on a turtle. This idea was somehow formulated by Plato and by David Hume. Only, unlike Plato, Hume does not suggest any way out of the cave - all we know, he says, is just a sequence of observed actions, and not a causal relationship.
We made 24 Towers from random elements accumulated over the years, finding subjective formal, tactile or absurd connections between them. Sometimes leaving the glue as noticeable element of the building. Some of the elements are eternal - like iron, and some subject to decay like flowers, pills, liquids - everything is forcibly combined into exquisitely-eerie Towers, and after a while they will inevitably disintegrate into elements.
Each Tower is accompanied by a watercolor portrait, reminiscent of vintage scientific atlas, where each element of its constituent is described - where it came from. These illustrations fill a person's need for an explanation, or at least a resemblance of it, and form a new narrative when
the stories of the objects are connected (or not) into the plot. Each Tower has a significant name - generated with a name generator.
We made 24 Towers from random elements accumulated over the years, finding subjective formal, tactile or absurd connections between them. Sometimes leaving the glue as noticeable element of the building. Some of the elements are eternal - like iron, and some subject to decay like flowers, pills, liquids - everything is forcibly combined into exquisitely-eerie Towers, and after a while they will inevitably disintegrate into elements.
Each Tower is accompanied by a watercolor portrait, reminiscent of vintage scientific atlas, where each element of its constituent is described - where it came from. These illustrations fill a person's need for an explanation, or at least a resemblance of it, and form a new narrative when
the stories of the objects are connected (or not) into the plot. Each Tower has a significant name - generated with a name generator.
Проект вошел
в лонг-лист премии Кандинского 2021
Longlist of Kandinsky proze 2021
в лонг-лист премии Кандинского 2021
Longlist of Kandinsky proze 2021
Инсталляция реализована благодаря Музею Гараж для выставки "Выбирая дистанцию: спекуляции, фейки, прогнозы в эпоху коронацена"
Москва
The installation was realized thanks to the Garage Museum for the exhibition
Assuming Distance: Speculations, Fakes, and Predictions in the Age of the Coronacene.
Moscow
2021
Москва
The installation was realized thanks to the Garage Museum for the exhibition
Assuming Distance: Speculations, Fakes, and Predictions in the Age of the Coronacene.
Moscow
2021
25 ассамбляжей из различных материалов, металл, стекло, ветки, подиум
Диаметр подиума: 518 см
25 mixed media assemblages, metal, glass, tree branches, plinth
Plinth diameter: 518 cm
2019-2021
Диаметр подиума: 518 см
25 mixed media assemblages, metal, glass, tree branches, plinth
Plinth diameter: 518 cm
2019-2021