МОЯ ЖИЗНЬ. Путешествие
с лентой / MY LIFE. Journey with the ribbon
9 февраля 1986 мой папа, А.М., забрал меня
из маминой мастерской и повел гулять в парк Лосиный остров. На входе в парк мы нашли длинную ленту из фольги - с одной стороны бирюзовую, с другой серебряную. Всю дорогу
я ее тащила за собой, ни в коем случае нельзя было ее отпустить и потерять. Это был первый случай таинственного авторитуала в моей жизни.
Весной 2013 я мрачно лежала в ванной, размышляя над упреками в "наследственности" моего мышления. Тут взгляд мой упал на книгу А.Гречанинова <Моя жизнь>, которую я взяла
с собой в ванную читать, но так и не открыла.
Выйдя из ванной, я нашла в интернете
21 обложку книг разных авторов с названием <Моя жизнь> (книги <Моя жизнь - сыроедение>
и <Моя жизнь в искусстве> я всё таки решила
не включать).
В 16 книгах я нашла заинтересовавшую меня цитату, тексты 4 книг - революционера, диссидентки, конструктора автомата и купца,
я не нашла, а цитату из книги Подъячева по моей просьбе выбрал и зачитал на диктофон А.М.
Эти 21 обложку, каждую со своей цитатой на обороте я распечатала и наклеила на фанерки высотой 96мм, и сложила в последовательную ленту текста.
Купила 122 метра ленты из фольги - с одной стороны бирюзовую, с другой серебряную.
8 августа 2013 Я, Миша Лейкин, Андрей Монастырский, Андрей Кузькин, Владимир Мачинский, Шура Чернозатонская, отправились
в Лосиный остров. Я тащила за собой ленту,
и в подходящих местах леса - пнях, грибах, столбах, вышках и импрессионистских болотах - оставляла обложки, зачитывая из них цитаты.
4 книги без цитат и книгу Подъячева оставила сложив в подобие алтаря в темных зарослях. Цитату из Подъячева прочитал пластмассовый заяц голосом А.М.
Книгу <Моя жизнь> Эдит Пиаф я прикрепила вместо оставленной ранее А.М. крошечной рамки, в которой, под действием света, исчезло изображение фонтана <Колос>.
В завершение события, я разрезала волочащийся хвост ленты и раздала участникам. Остаток рулона унесла домой.
Участники пути создали свои фоторяды, которые считаются собственной работой каждого.
Маша Сумнина
с лентой / MY LIFE. Journey with the ribbon
9 февраля 1986 мой папа, А.М., забрал меня
из маминой мастерской и повел гулять в парк Лосиный остров. На входе в парк мы нашли длинную ленту из фольги - с одной стороны бирюзовую, с другой серебряную. Всю дорогу
я ее тащила за собой, ни в коем случае нельзя было ее отпустить и потерять. Это был первый случай таинственного авторитуала в моей жизни.
Весной 2013 я мрачно лежала в ванной, размышляя над упреками в "наследственности" моего мышления. Тут взгляд мой упал на книгу А.Гречанинова <Моя жизнь>, которую я взяла
с собой в ванную читать, но так и не открыла.
Выйдя из ванной, я нашла в интернете
21 обложку книг разных авторов с названием <Моя жизнь> (книги <Моя жизнь - сыроедение>
и <Моя жизнь в искусстве> я всё таки решила
не включать).
В 16 книгах я нашла заинтересовавшую меня цитату, тексты 4 книг - революционера, диссидентки, конструктора автомата и купца,
я не нашла, а цитату из книги Подъячева по моей просьбе выбрал и зачитал на диктофон А.М.
Эти 21 обложку, каждую со своей цитатой на обороте я распечатала и наклеила на фанерки высотой 96мм, и сложила в последовательную ленту текста.
Купила 122 метра ленты из фольги - с одной стороны бирюзовую, с другой серебряную.
8 августа 2013 Я, Миша Лейкин, Андрей Монастырский, Андрей Кузькин, Владимир Мачинский, Шура Чернозатонская, отправились
в Лосиный остров. Я тащила за собой ленту,
и в подходящих местах леса - пнях, грибах, столбах, вышках и импрессионистских болотах - оставляла обложки, зачитывая из них цитаты.
4 книги без цитат и книгу Подъячева оставила сложив в подобие алтаря в темных зарослях. Цитату из Подъячева прочитал пластмассовый заяц голосом А.М.
Книгу <Моя жизнь> Эдит Пиаф я прикрепила вместо оставленной ранее А.М. крошечной рамки, в которой, под действием света, исчезло изображение фонтана <Колос>.
В завершение события, я разрезала волочащийся хвост ленты и раздала участникам. Остаток рулона унесла домой.
Участники пути создали свои фоторяды, которые считаются собственной работой каждого.
Маша Сумнина
At February 9th, 1986, my dad, AM, take me out for a walk in the Park Losiny Ostrov. At the entrance to the Park we found a long ribbon of foil: one side turquoise, another - silver. All the way
I pulled it, in any case it was impossible to let it go and lose. This was the first time the mysterious ritual in my life.
In the spring of 2013 I grimly lying in the bath, thinking on the accusations of "heredity" of my mentation. Then my eyes fell on the book named "My life" which I took to read, but did not open.
Coming out of the bath, I found on the Internet 21 the cover of books of different authors with the same title: "My life" (the book "My life is a raw food" and "My life in art" I decided not include).
In 16 books I found the quote interesting for me. Texts of 4 books - revolutionary, dissidence, designer of the machine and of the merchant, - I did not found. At my requesthe the quote from the book by Podyachev , has selected and read out to the recorder A.M.
These 21 cover, each with its quote on the back I had printed out and put on plywood ( 10x7cm), and put in some order.
I also bought 122 metres of foil ribbon - one side turquoise, with another silver.
At August 8th 2013 I, Misha Leykin, Andrei Monastyrski, Andrei Kuzkin, Vladimir Machinsky, Shura Chernozatonskii, went to Losiny Ostrov for a walk. I pulled a ribbon. In suitable areas, such as stumps, mushrooms, poles, towers and impressionistic marshes - i had left cover, by cover, reading of the quotes.
4 books without quotes and book by Podyachev was left folded into the kind of the altar in the dark thickets. The book "My life" by Edith Piaf I attached instead of the tiny frame, lefted earlier by A.M. in which, under the action of light, vanished image of fountain "Kolos".
At the end of the event, I cut travelling tail of ribbon and distributed to participants. The rest of the roll I took home.
The participants of the path created their photoreports of MY LIFE, considering as their own work.
for English scroll down
Цитаты:
Корыто - первое, что увидели мои гла-за. Обыкновенное корыто: глубокое,
с закругленными краями. Какие продают-ся на базаре. Я весь в нем умещался.
Пока ходил в гимназию и подружки да-рили мне цветные ленточки -- тоже
жил безмятежно.
Но с годами в меня вселился страх.
Не могу передать, как хорошо мне было -- сам не знаю почему -- лежать,
распластавшись под кроватью или на крыше, в надежном укрытии.
Марк Шагал <Моя жизнь>
Автомобиль мчался по черной ленте прибрежной дороги, петляющей в го-рах, объезжая скалистые нагроможде-ния, возвышающиеся над прозрачной зеленоватой морской водой.
Во всей ленте не найти и намека на смысл или сенсацию.
Ингрид Бергман <Моя жизнь>
Наконец, после бесконечных стран-ствований по Гуджарату, Гангабехн на-шла прялку в Виджапуре в княжестве Барода. Там эти прялки были у многих, но их давно забросили на чердаки как бесполезный хлам. Местные жители с готовностью обещали Гангабехн снова приняться за пряденье, если их будут регулярно снабжать чесальными лен-тами и покупать у них готовую пряжу. Весть, принесенная Гангабехн, была для всех большой радостью, но снабже-ние лентами оказалось трудным делом. Однако Умар Собани, узнав обо всем, немедленно устранил это затруднение, взяв на себя снабжение лентами со сво-ей фабрики. Я отослал полученные от Умара ленты Гангабехн, и вскоре пряжа стала поступать в таком количестве, что мы не знали, куда ее девать.
Ганди <Моя жизнь>
Когда стал постарше, искусно умел соорудить змея с трещоткой и длинным хвостом из мочалки. когда поднимал-ся змей метров на 100, а то и больше, посылалась по нитке ему телеграмма - кружок бумаги с дыркой посередине. Любо было наблюдать, как телеграмму эту ветром доносило до самого змея.
Александр Гречанинов <Моя жизнь>
Я подружился с мальчиком, который со-бирал всякую живность. Однажды тот позвал меня посмотреть на змею. Он сказал что она находится в стенном шка-фу, затем втолкнул меня туда в темноту и захлопнул дверь, со словами <Теперь ты можешь познакомиться со змеей>.
Билл Клинтон <Моя жизнь>
Как- то раз учительница сказала мне:
Эрнест, положи вон тот сучок в печку
Это было целое событие в моей жизни.
Я гордо прошел через весь класс, от-крыл дверцу печки и сунул сучок.
Эрнест Сетон-Томпсон <Моя жизнь>
Полутайком я уходил вслед за водовоз-ом в поле, на охоту за сусликами. Надо было аккуратно, не слишком быстро, но и не медленно лить воду в нору и с пал-кой в руке дожидаться, пока над отвер-стием покажется крысиная мордочка с плотно прилегающей мокрой шерстью. Старый суслик сопротивляется долго, затыкая задом нору, но на втором ве-дре сдается и выскакивает навстречу смерти. У убитого надо отрезать лапы и нанизать на нитку: земство выдает за каждого суслика копейку. Раньше тре-бовали предъявлять хвостик, но лов-качи из шкурки вырезывали десяток хвостиков, и земство перешло на лапки.
Я возвращаюсь весь в земле и в воде.
В семье не поощряли таких похожде-ний, более любили, когда я сидел на ди-ване в столовой и срисовывал слепого Эдипа с Антигоной.
Лев Троцкий <Моя жизнь>
Также я любил смотреть, когда у мате-ри моей на столе лежали коробочки с разными красками. Такие хорошенькие коробочки и печатные краски, разноц-ветные. И она, разводя их на тарелке, кистью рисовала в альбом такие хоро-шенькие картинки-зиму, море, такие, что я улетал куда-то в райские края. Отец мой тоже рисовал карандашом. <Очень хорошо>,-говорили все-и Ка-менев и Прянишников.
Но мне больше нравилось, как рисовала мать.
Константин Коровин <Моя жизнь>
Нервы мои настолько ослабели, что при малейшем телесном напряжении я весь обливался потом.
Рихард Вагнер <Моя жизнь>
Тогда незнакомец взял меня за руку и предложил пойти с ним пройтись.
Мы спустились по лестнице на улицу. Я шла рядом с ним вприпрыжку, растерянная
и восторженная, при мысли, что этот красивый господин - мой отец и что у него нет ни хвоста, ни рогов, каким я себе всегда его представляла. Он меня повел кондитерскую, напичкал мороже-ным и пирожными. Я вернулась домой в состоянии дикого волнения, но нашла домашних в мрачном и угнетенном на-строении.
Перед его разорением я, время от вре-мени встречаясь с отцом, узнала, что он поэт, и научилась его ценить. Среди его произведений находилось одно стихот-ворение, которое заключало в себе как бы предсказание всей моей карьеры.
Айседора Дункан <Моя жизнь>
Город Милуоки - даже та малая его часть, которую я увидела в эти первые дни, меня ошеломил. Новая еда, непо-стижимые звуки совершенно неизвест-ного языка, смущение перед отцом, которого я почти забыла. Все это созда-вало такое сильное чувство нереально-сти, что я до сих пор помню, как я стою посреди улицы
и спрашиваю себя, кто я и где я.
Голда Мейер <Моя жизнь>
Моя подруга Жинет шла рядом со мной, изображая, что ведет меня на поводке,
и время от времени повторяла: <Да не кусайся ты, грязное животное!>
Эдит Пиаф <Моя жизнь>
Хотя, поднявшись, мы не нашли аб-солютно ровной поверхности, но для перехода она все же показалась нам до-статочно ровной; на местности не было, однако, никаких приметных пунктов, которыми мы могли бы руководство-ваться в дороге. Ничего не было видно, кроме бесконечных рядов незначитель-ных возвышенностей, ничем не отли-чавшихся друг от друга.
Не успели мы еще отойти на значитель-ное расстояние, как опять повалил снег и потеплело. Чтобы точно держаться выбранного направления, нам приходи-лось часто вытаскивать карту; мокрый снег, падая на тонкую бумагу, скоро пре-вратил
ее в кашу.
Руал Амундсен <Моя жизнь>
В окрестностях мексиканской границы находится вулкан Попокатепетль. Че подготавливал снаряжение - гора-то эта высокая, с вечными снегами на верши-не, - начинал восхождение, прилагал огромные усилия - и не достигал вер-шины. Че болел астмой. Астма сводила на нет все его попытки взобраться на гору. Через неделю он опять пробовал достичь вершины Попо, и не добивался успеха.
Фидель Кастро <Моя жизнь>
- Прошло лето: Теперь мы с тобой можем подвести итоги. Мы много работали, много думали, мы стали лучше от этого, - честь нам и слава, - мы преуспели в личном со-вершенстве; но эти наши успехи имели ли заметное влияние на окружающую жизнь, принесли ли пользу хотя кому-нибудь? Нет. Невежество, физическая грязь, пьянство, поразительно высокая детская смертность - все осталось, как и было...
С другой стороны, допустим, что ты рабо-таешь долго, очень долго, всю жизнь, что
в конце концов получаются кое-какие прак-тические результаты, но что они, эти твои результаты, что они могут против таких стихийных сил, как гуртовое невежество, голод, холод, вырождение? Капля в море! Тут нужны другие способы борьбы, силь-ные, смелые, скорые! ... Почему искусство, например, музыка, так живуче, так популяр-но и так сильно на самом деле?
Антон Чехов <Моя жизнь>
Часто я спрашивала себя: почему Лев Николаевич такое-то слово или фра-зу,: казавшиеся совершенно подходя-щими, заменял другими? Бывало так, что корректурные листы, окончательно посланные в Москву для печатания, возвращались и переправлялись; а то телеграммой делалось распоряжение такое-то слово - иногда одно слово - за-менить другим. Почему выкидывались целые прекрасные сцены или эпизоды?
Софья Толстая <Моя жизнь>
Корыто - первое, что увидели мои гла-за. Обыкновенное корыто: глубокое,
с закругленными краями. Какие продают-ся на базаре. Я весь в нем умещался.
Пока ходил в гимназию и подружки да-рили мне цветные ленточки -- тоже
жил безмятежно.
Но с годами в меня вселился страх.
Не могу передать, как хорошо мне было -- сам не знаю почему -- лежать,
распластавшись под кроватью или на крыше, в надежном укрытии.
Марк Шагал <Моя жизнь>
Автомобиль мчался по черной ленте прибрежной дороги, петляющей в го-рах, объезжая скалистые нагроможде-ния, возвышающиеся над прозрачной зеленоватой морской водой.
Во всей ленте не найти и намека на смысл или сенсацию.
Ингрид Бергман <Моя жизнь>
Наконец, после бесконечных стран-ствований по Гуджарату, Гангабехн на-шла прялку в Виджапуре в княжестве Барода. Там эти прялки были у многих, но их давно забросили на чердаки как бесполезный хлам. Местные жители с готовностью обещали Гангабехн снова приняться за пряденье, если их будут регулярно снабжать чесальными лен-тами и покупать у них готовую пряжу. Весть, принесенная Гангабехн, была для всех большой радостью, но снабже-ние лентами оказалось трудным делом. Однако Умар Собани, узнав обо всем, немедленно устранил это затруднение, взяв на себя снабжение лентами со сво-ей фабрики. Я отослал полученные от Умара ленты Гангабехн, и вскоре пряжа стала поступать в таком количестве, что мы не знали, куда ее девать.
Ганди <Моя жизнь>
Когда стал постарше, искусно умел соорудить змея с трещоткой и длинным хвостом из мочалки. когда поднимал-ся змей метров на 100, а то и больше, посылалась по нитке ему телеграмма - кружок бумаги с дыркой посередине. Любо было наблюдать, как телеграмму эту ветром доносило до самого змея.
Александр Гречанинов <Моя жизнь>
Я подружился с мальчиком, который со-бирал всякую живность. Однажды тот позвал меня посмотреть на змею. Он сказал что она находится в стенном шка-фу, затем втолкнул меня туда в темноту и захлопнул дверь, со словами <Теперь ты можешь познакомиться со змеей>.
Билл Клинтон <Моя жизнь>
Как- то раз учительница сказала мне:
Эрнест, положи вон тот сучок в печку
Это было целое событие в моей жизни.
Я гордо прошел через весь класс, от-крыл дверцу печки и сунул сучок.
Эрнест Сетон-Томпсон <Моя жизнь>
Полутайком я уходил вслед за водовоз-ом в поле, на охоту за сусликами. Надо было аккуратно, не слишком быстро, но и не медленно лить воду в нору и с пал-кой в руке дожидаться, пока над отвер-стием покажется крысиная мордочка с плотно прилегающей мокрой шерстью. Старый суслик сопротивляется долго, затыкая задом нору, но на втором ве-дре сдается и выскакивает навстречу смерти. У убитого надо отрезать лапы и нанизать на нитку: земство выдает за каждого суслика копейку. Раньше тре-бовали предъявлять хвостик, но лов-качи из шкурки вырезывали десяток хвостиков, и земство перешло на лапки.
Я возвращаюсь весь в земле и в воде.
В семье не поощряли таких похожде-ний, более любили, когда я сидел на ди-ване в столовой и срисовывал слепого Эдипа с Антигоной.
Лев Троцкий <Моя жизнь>
Также я любил смотреть, когда у мате-ри моей на столе лежали коробочки с разными красками. Такие хорошенькие коробочки и печатные краски, разноц-ветные. И она, разводя их на тарелке, кистью рисовала в альбом такие хоро-шенькие картинки-зиму, море, такие, что я улетал куда-то в райские края. Отец мой тоже рисовал карандашом. <Очень хорошо>,-говорили все-и Ка-менев и Прянишников.
Но мне больше нравилось, как рисовала мать.
Константин Коровин <Моя жизнь>
Нервы мои настолько ослабели, что при малейшем телесном напряжении я весь обливался потом.
Рихард Вагнер <Моя жизнь>
Тогда незнакомец взял меня за руку и предложил пойти с ним пройтись.
Мы спустились по лестнице на улицу. Я шла рядом с ним вприпрыжку, растерянная
и восторженная, при мысли, что этот красивый господин - мой отец и что у него нет ни хвоста, ни рогов, каким я себе всегда его представляла. Он меня повел кондитерскую, напичкал мороже-ным и пирожными. Я вернулась домой в состоянии дикого волнения, но нашла домашних в мрачном и угнетенном на-строении.
Перед его разорением я, время от вре-мени встречаясь с отцом, узнала, что он поэт, и научилась его ценить. Среди его произведений находилось одно стихот-ворение, которое заключало в себе как бы предсказание всей моей карьеры.
Айседора Дункан <Моя жизнь>
Город Милуоки - даже та малая его часть, которую я увидела в эти первые дни, меня ошеломил. Новая еда, непо-стижимые звуки совершенно неизвест-ного языка, смущение перед отцом, которого я почти забыла. Все это созда-вало такое сильное чувство нереально-сти, что я до сих пор помню, как я стою посреди улицы
и спрашиваю себя, кто я и где я.
Голда Мейер <Моя жизнь>
Моя подруга Жинет шла рядом со мной, изображая, что ведет меня на поводке,
и время от времени повторяла: <Да не кусайся ты, грязное животное!>
Эдит Пиаф <Моя жизнь>
Хотя, поднявшись, мы не нашли аб-солютно ровной поверхности, но для перехода она все же показалась нам до-статочно ровной; на местности не было, однако, никаких приметных пунктов, которыми мы могли бы руководство-ваться в дороге. Ничего не было видно, кроме бесконечных рядов незначитель-ных возвышенностей, ничем не отли-чавшихся друг от друга.
Не успели мы еще отойти на значитель-ное расстояние, как опять повалил снег и потеплело. Чтобы точно держаться выбранного направления, нам приходи-лось часто вытаскивать карту; мокрый снег, падая на тонкую бумагу, скоро пре-вратил
ее в кашу.
Руал Амундсен <Моя жизнь>
В окрестностях мексиканской границы находится вулкан Попокатепетль. Че подготавливал снаряжение - гора-то эта высокая, с вечными снегами на верши-не, - начинал восхождение, прилагал огромные усилия - и не достигал вер-шины. Че болел астмой. Астма сводила на нет все его попытки взобраться на гору. Через неделю он опять пробовал достичь вершины Попо, и не добивался успеха.
Фидель Кастро <Моя жизнь>
- Прошло лето: Теперь мы с тобой можем подвести итоги. Мы много работали, много думали, мы стали лучше от этого, - честь нам и слава, - мы преуспели в личном со-вершенстве; но эти наши успехи имели ли заметное влияние на окружающую жизнь, принесли ли пользу хотя кому-нибудь? Нет. Невежество, физическая грязь, пьянство, поразительно высокая детская смертность - все осталось, как и было...
С другой стороны, допустим, что ты рабо-таешь долго, очень долго, всю жизнь, что
в конце концов получаются кое-какие прак-тические результаты, но что они, эти твои результаты, что они могут против таких стихийных сил, как гуртовое невежество, голод, холод, вырождение? Капля в море! Тут нужны другие способы борьбы, силь-ные, смелые, скорые! ... Почему искусство, например, музыка, так живуче, так популяр-но и так сильно на самом деле?
Антон Чехов <Моя жизнь>
Часто я спрашивала себя: почему Лев Николаевич такое-то слово или фра-зу,: казавшиеся совершенно подходя-щими, заменял другими? Бывало так, что корректурные листы, окончательно посланные в Москву для печатания, возвращались и переправлялись; а то телеграммой делалось распоряжение такое-то слово - иногда одно слово - за-менить другим. Почему выкидывались целые прекрасные сцены или эпизоды?
Софья Толстая <Моя жизнь>